Новая аристократия

Цитата:

- Но будет ли ошибкой говорить о боевых искусствах как о разновидности оружия?
- Здесь важно удержать важный момент: а именно сказать, что отношение к оружию в нашей культуре восходит, с одной стороны, к поздней советской пропаганде - борьбе с гонкой вооружений, выраженной в фольклорном «лишь бы не было войны» (и вбившей в тысячи людей отношение к оружию как ко злу); а с другой - к особого рода политической активности, связанной со страхом перед оружием, стремлением избавиться от оружия и от самой идеи ору-жия…

С начала 90-х гг. мы начали понимать, что нужно покончить с отношением к гуманитарному и умному, как к слабому. А попутно заметили порочный способ действия, заложенный «левой» политической мыслью - т.е. использование слабости как инструмента шантажа, эмоциональной манипуляции.

Выступая в 1996 г. с докладом «О высоком предназначении гуманитарных технологий» (в Торгово-Промышленной Палате) мы различали два типа сил - тонкие и грубые и говорили: «лучше жмейкеры, чем снайперы», обозначая и подчёркивая разницу между тонкой и грубой силой относительно ценности жизни.

Тонкая сила - в отличие от грубой - не угрожает жизни человека. Тонкие силы должны возобладать над грубыми, т.е. стать по отношению к ним старшей силой.

- Что вы имели в виду?

- Не возражая против того, что в мире вообще тонкие силы всегда правят грубыми, мы (я имею в виду складывающуюся в то время корпорацию ГОСТ) признавали, что в частных случаях грубые могут доминировать. И это происходит там, где над своими тонкими возобладали чужие грубые. А это значит, что ситуация должна быть изменена. И Русский Мир состоится тогда, когда в нём его тонкие силы окажутся в «старшей-BB позиции.

При этом мы говорили о тонких силах, как о боевом искусстве, эффективность которого измерима.

Тут не обойтись без напоминания, что в ГОСТ1 дискурс боевых искусств первые возник в 1994 году. Во внутреннем меморандуме №12 сказано: «Наша миссия - охранение нашей цивилизации». Этот тезис развит в тексте «Реванш в холодной войне»3, где в качестве «боевых искусств холодной войны», представлены гуманитарные технологии.

В том же 1994 году после обеспеченной ГОСТ победы на выборах мэра Севастополя, офицеры разведки Черноморского флота назвали нас «спецназом «холодной войны».

Но было ясно: силы специального назначения существуют в армии, а мы действуем в ситуации, когда никакой армии нет. Так мы оказались спецназом без армии4. Понимание этого побуждало к размышлениям о том, что речь скорее идёт не об армейском спецподразделении, а об особом кондотьерском сообществе, которое под знакотканым знаменем ведёт партизанскую войну за Россию, которая только ещё должна состояться.

Так создавался образ ГОСТ как корпорации воинов, производящей инструменты управления выбора… Именно так: управления выбора. Т.е. - внедрения правил для выбора, иначе говоря - инструментов для выбора.

Как же эта позиция была сформирована в качестве подхода?

ГОСТ складывалась в 90-х годах как школа. И при этом, для нас (для меня - в первую очередь), было важно не перейти грань между ученичеством и соблазнённостью; между долженствованием учить и искушением соблазнить.

И вот, в поиске: а какие же в мировой культурной исторической традиции есть высокие школы, не претендующие в то же время на религиозный статус, и была найдена школа боевых искусств. Не являясь предметной онтологией, она вполне могла быть отнесена к онтологиям рамочным, не давая при этом повода заподозрить себя в стремлении покуситься на другие онтологии.

Здесь нам очень помогло знание о том, что в конце XIX - начале XX века равноапостольный Николай Японский благословлял на изучение восточных боевых искусств.

I I I